ПРОТ. СЕРГИЙ КОНДАКОВ: И хотя Господь наш Иисус Христос недвусмысленно говорит о невозможности служить двум господам, охотников быть слугами Бога и мамоны в наше время, как никогда, много. Какие только фокусы не выделывают сергианские иерархи, желая с одной стороны выпускать пар почитателей Царской Семьи, а с другой всячески угождать сильным мира сего, у коих Августейшие Великомученики вызывают явное раздражение. В Москве 25-27 января 2017 года с большим размахом прошли международные образовательные Рождественские чтения. Тема крупнейшего церковно-общественного форума МП: «1917-2017: уроки столетия».
У некоторых неисправимых энтузиастов были надежды на то, что представительное высокое собрание выскажется самым определённым образом о Февральской и Октябрьской революциях, столетие которых мы ныне вспоминаем. Но их ожидало жестокое разочарование. Читая доклад патриарха Кирилла (Гундяева) и итоговый документ Рождественских чтений 2017 года, невольно начинаешь вспоминать слова Спасителя: «Есть ли между вами человек, который, когда сын его попросит у него хлеба, подал бы ему камень» (Мф. 7:9). Да, именно камень полуправды и демагогии был вновь преподнесен московским первосвященником российской общественности. Хотя нельзя не признать, что в выступлении патриарха много правильных мыслей, давно высказанных лучшими людьми России.
Я полностью согласен, когда патриарх говорит о том, что не всё так было безоблачно в нашем Отечестве и до 1917 года. Защищая великую православную Российскую империю от клеветы, мы в то же время должны ограждать себя от идеализации нашего дореволюционного прошлого. России удавалось, несмотря на многие промахи и ошибки, справляться с политическими, социальными, экономическими, культурными проблемами. Но глубинный духовно-нравственный кризис, поразивший страну, она победить не смогла.
Мне крайне странно за последние несколько десятков лет было слышать и видеть восторги по поводу романа Императора Александра II и княгини Екатерины Долгорукой. Хотя эти отношения на церковно-библейском языке обозначаются одним словом: прелюбодеяние.
Законная супруга Царя Императрица Мария Александровна, благочестивейшая, благороднейшая и мудрейшая женщина России в последние годы своей жизни тяжко болела туберкулёзом и можно представить, какой нравственной пыткой для задыхающейся от чахотки Царицы были открытые измены мужа.
Императрица Мария Александровна (1824-1880), принцесса Гессенская, российская Императрица, жена Императора Александра II, мать Императора Александра III, бабушка Императора-Мученика Николая II. Мать восьмерых детей. Под её покровительством и руководством в России начинает активно действовать «Красный крест», создаются женские гимназии. Она много сделала для освобождения крестьян. Последние годы ее земной жизни были омрачены смертью сына, изменами мужа и тяжелыми страданиями, связанными с заболеванием туберкулезом. Современники, даже враждебно настроенные против царской власти, восхищались праведностью жизни этой императрицы. О ней говорили, как о женщине, «осенённой ореолом святости».
Как известно, она сумела пройти достойно, по-христиански через ужасные испытания, чего никак нельзя сказать о российском обществе и прежде всего об элите страны. Блуд, прелюбодеяние, содомия расцвели пышным цветом, захватывая в свои объятия всё новые и новые души. Чудовищно, но, как говорят дневники Великого князя Константина Романова, даже он, этот удивительный, умный и глубоко религиозный человек, с трудом вырвался из челюстей тьмы.
Семья Императора Александра III перед Христом.
Картина И. К. Макарова «Благословение Господне на вас».
Семья благоверного Императора Александра III и святая семья святого Императора Николая II были исключением. Они состоялись, как малые церкви, не благодаря, а вопреки обычаям высших классов того времени.
Поэтому катастрофа 1917 года была очистительной грозой для нашего Отечества. О духовных пружинах истории как-будто бы и заговорил патриарх Кирилл, но именно «как-будто».
Саровский старец предрекал: «Будет некогда Царь, который меня прославит, после чего будет великая смута на Руси, много крови потечет за то, что восстанут против этого Царя и самодержавия, но Бог Царя возвеличит».
Широко известен и другой факт: преподобный Серафим написал письмо императору Николаю II и велел передать его «четвертому государю, который приедет в Саров». Император, прочитав его, горько заплакал. Содержание письма осталось неизвестным.
Блаженная Паша Саровская перед своей смертью в 1915 году клала земные поклоны перед портретом императора Николая II. Келейницы спрашивали ее: «Что ты, мамашенька, так на Государя-то молишься?» — «Глупые, — отвечала она, — он выше всех царей будет».
В его докладе, как и в итоговом документе, мы не слышим о тех пророчествах и выводах великих русских святых и прозорливцев, говоривших о мистической стороне истории России и революции 1917 года. Более того, приходится только удивляться тому, что патриарх Кирилл, выступая на форуме, посвященном русской катастрофе столетней давности, даже не упомянул главную жертву этой трагедии — святого Царя-Мученика Николая. Не вспомнил он и о духовном подвиге Царской Семьи. Будто бы и не было ничего. Дерзну предположить, что он сделал это, руководствуясь желанием не раздражать влиятельных людей, чьи прелюбодейно-воровские души морщатся при одном упоминании о святости последнего русского Царя.
ПРОТ. АЛЕКСАНДР МАЛЫХ: Столетие крушения российской православной государственности, прихода к власти богоборцев-большевиков и убиения Царской Семьи — эти знаменательные даты приблизились к нам вплотную и побуждают нас, как верующих в Бога людей, пытаться снова и снова осмыслить их причины и значение, ибо наша современность непосредственным образом связана с этими событиями и вытекает из них. Никто из христиан не будет спорить, что случившееся было попущено Богом за грехи наших предков. Но вот уже сто лет прошло, а страна наша находится отнюдь не в блестящем состоянии в материальном, а главное в духовно-нравственном отношении. И это также следствие грехов, только уже не столетней давности, а более близких к нам и наших собственных. Поэтому покаяние должно красной нитью проходить через все доклады и исследования верующих людей на эту тему. Но покаянной самооценки как раз и не хватает в докладе патриарха Кирилла на Рождественских чтениях 2017 года. Казалось бы верные слова:
«В то время власть грубо попыталась вытравить веру из жизни народа. Но насилие «не живет одно и не способно жить одно: оно непременно сплетено с ложью. Между ними самая родственная, самая глубокая природная связь» [4].
Главная трагедия народа заключалась в том, что, одурманенный сомнительными популистскими идеями, он позволил оболгать национальную историческую память, надругаться над своей традицией, веками создававшейся усилиями предков, позволил разделить себя на враждующие лагеря и поставить политические и социальные различия выше национального единства и культурной общности».
Но если призываешь народ к покаянию, то почему бы не показать пример и не сказать о своих грехах, если считаешь себя частью народа, а тем более его духовным вождем? Патриарх Кирилл процитировал Нобелевскую лекцию Солженицына. Но не уместнее ли было процитировать его Великопостное письмо 1972 года, обращенное к патриарху Пимену? Александр Исаевич тогда писал:
А.И. Солженицын. Первая половина 1970-х гг.
«Перешиблено право продолжать веру отцов, право родителей воспитывать детей в собственном миропонимании, - а вы, церковные иерархи, смирились с этим и способствуете этому, находя достоверный признак свободы вероисповедания в том. В том, что мы должны отдать детей беззащитными не в нейтральные руки, но в удел атеистической пропаганде, самой примитивной и недобросовестной. В том, что отрочеству, вырванному из христианства, - только бы не заразились им! - для нравственного воспитания оставлено ущелье между блокнотом агитатора и уголовным кодексом…
Мы теряли и утеряли светлую этическую христианскую атмосферу, в которой тысячелетие устаивались наши нравы, уклад жизни, мировоззрение, фольклор, даже само название людей - крестьянами. Мы теряем последние черточки и признаки христианского народа - и неужели это может не быть главной заботой русского Патриарха? По любому злу в дальней Азии или Африке Русская Церковь имеет свое взволнованное мнение, лишь по внутренним бедам - никогда никакого. Почему так традиционно безмятежны послания, нисходящие к нам с церковных вершин? Почему так благодушны все церковные документы, будто они издаются среди христианнейшего народа? От одного безмятежного послания к другому, в один ненастный год не отпадет ли нужда писать их вовсе: их будет не к кому обратить, не останется паствы, кроме патриаршей канцелярии.
Вот уже седьмой год пошел, как два честнейших священника, Якунин и Эшлиман, своим жертвенным примером подтверждая, что не угас чистый пламень христианской веры на нашей родине, написали известное письмо Вашему предшественнику. Они обильно и доказательно представили ему то добровольное внутреннее порабощение - до самоистребления, до которого доведена Русская Церковь: они просили указать им, если что неправда в их письме. Но каждое слово их было правда, никто из иерархов не взялся их опровергнуть. И как же ответили им? Самым простым и грубым: наказали, за правду - отвергли от богослужения. И Вы - не исправили этого по сегодня. И страшное письмо двенадцати вятичей так же осталось без ответа, и только давили их. И по сегодня все так же сослан в монастырское заточение единственный бесстрашный архиепископ - Ермоген Калужский, не допустивший закрывать свои церкви, сжигать иконы и книги запоздало-остервенелому атеизму, так много успевшему перед 1964 годом в остальных епархиях».
Как было бы очистительно для себя и поучительно для других покаянно вспомнить эти слова на Рождественских чтениях! Но нет, всё то же благодушие официальных документов, о котором писал Солженицын. А ведь авторитет Церкви в российском обществе с 90-х годов упал чрезвычайно и продолжает стремительно падать, а между тем в моду входит атеизм, чего не было в поздние советские времена, несмотря на атеистическую пропаганду! И одна ли общемiровая апостасия виновата? Не большая ли вина здесь высших деятелей Церкви, священнослужителей, церковных людей, что устремились сильнее нецерковных людей за мiрскими благами и почетом, что закрывают глаза на явные беззакония в церковной ограде? Не есть ли это последствия сергианства, а вернее неосергианство?
Поэтому в устах того, кто признает своим духовным отцом гонителя поборников церковной правды и певца октябрьского переворота, лицемерно звучат верные по сути слова: «Подвиг новомучеников и исповедников Церкви Русской, кровью засвидетельствовавших верность Христу и Божественной правде, стал той духовной основой, благодаря которой возродилась вера в наших странах».
Их-то молитвами возродилась, но нераскаянным сергианством опять умаляется.
Далее патриарх Кирилл говорит: «В военный и послевоенный период было положено начало возрождению церковной жизни, выразившемуся в том числе в открытии храмов и монастырей и в избрании в 1943 году Патриарха Сергия. Это фактически стало вторым восстановлением патриаршества за одно столетие, а деятельность Святейшего Сергия, несомненно, имела для нашей Церкви в XX веке не меньшее значение, чем исповеднический подвиг святителя Тихона».
Это превознесение деятельности патриарха Сергия, имевшей, якобы, не меньшее значение для блага Церкви, чем исповеднический подвиг свт. Тихона, очень характерно. Те церковные деятели, которые не желают каяться в соучастии в преступлениях советской власти, прославляют того, кто повинен в гонениях на новомучеников и исповедников Российских, ибо митр. Сергий называл их политическими и уголовными преступниками, справедливо осужденными советской властью; запрещал молиться за них, томящихся в тюрьмах и лагерях; отказывался признавать благодатными таинства, совершаемые ими; возводил хулу, заявляя, что храмы закрываются самими верующими; выдавал их на расправу властям, налагая на них церковные кары.
Последний каноничный Первоиерарх Российской Православной Церкви Патриарший Местоблюститель священномученик Петр, митр. Крутицкий (расстрелян в 1937 году) многие годы провел в застенках НКВД в невыносимых условиях, не согласившись с предательским курсом митр. Сергия. Но не его приводит в пример патриарх Кирилл (Гундяев), а ставленника богоборческих властей митр. Сергия.
Характерно и очень прискорбно также умолчание в докладе патриарха Кирилла (Гундяева) о мученическом подвиге Патриаршего Местоблюстителя свт. Петра, митр. Крутицкого, настоящего главы Русской Церкви в те годы, требовавшего от митр. Сергия возвращения на узкий и тернистый путь Христа. Именно верность сщмч. Петра Христовой правде и подлинным интересам Церкви имеют не меньшее, а может быть и большее значение для нашей Церкви, чем исповеднический подвиг свт. Тихона.
Не говорится в докладе, что это военное и послевоенное религиозное возрождение в СССР было очень ограниченным и подконтрольным советской власти, а избрание митр. Сергия в патриархи – бутафорским. Его, как и совершенно такое же «избрание» патриарха Алексия I, не признала Русская Зарубежная Церковь и, в частности, такой выдающийся святой ХХ века, как свт. Иоанн, Шанхайский чудотворец.
ПРОТ. МИХАИЛ КАРПЕЕВ: Патриарх Кирилл (Гундяев) посвятил нравственности безбожного периода жизни нашей страны отдельную тему, назвав её «Квазирелигиозные основания атеистической идеологии». Насколько можно понять (перечитав несколько раз), патриарх попытался дать положительную оценку моральным ценностям коммунизма.
Патриарх задаётся вопросом: «Но как же случилось, что, живя все эти десятилетия под воздействием атеистической идеологии, которая как раз и была призвана воспитать человека-материалиста, вытравить из него и намек на проявление религиозного чувства, наш народ все же сохранил подспудно, в глубоких тайниках своей души стремление к Истинному Свету и Источнику Жизни?». И сам отвечает: «Конечно, при Божественном содействии». Казалось бы, какие ещё могут причины? Всё правильно. Вопрос должен быть закрыт. Господь, не смотря на старания коммунистов, стучался в двери сердец наших соотечественников. И было немало тех, кто открывал Ему свои души. Ему Единому слава!
Но патриарху Кириллу этого недостаточно. Он продолжает: «Но было еще нечто». И далее раскрывает, в чём же это «нечто» состояло: «В лучших проявлениях культуры, включая целый ряд созданных в советское время произведений литературы, изобразительного искусства, музыки и кинематографа».
В заключении патриарх делает такой вывод: «Несмотря на последовательное отрицание христианства и других традиционных религий, в советский период в том или ином виде сохранилась связь этических ориентиров и образа жизни с богооткровенными нравственными идеалами, веками закреплявшимися в нашем народе», объясняя для чего это всё было нужно: «Именно это в значительной мере сделало возможным многие научные открытия и технические достижения, подъем образования, развитие и всемирное распространение культуры нашего народа».
Советский антирелигиозный плакат. КПСС активно использовала успехи в освоении космоса для пропаганды безбожия в стране и во всем мiре.
Ни слова о спасении души, о едином на потребу. Странно слышать такое от того, кто призван исполнять слова Христа: «Итак идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа, уча их соблюдать все, что Я повелел вам; и се, Я с вами во все дни до скончания века. Аминь». (Мф. 28:19,20). А ведь в Советском Союзе целые поколения не знали о Боге, уходили из этой жизни некрещёнными, в полной уверенности, что они произошли от обезьяны.
В заключении своего выступления патриарх, говоря о том, что «видели страшную бездну, в которой нет Христа», приводит цитату И. А. Ильина: «восхотели Божьего, чтобы очиститься, возродиться и исткать ткань новой России».
Здесь он как-бы признаёт, что народ окунулся в бездну безбожия, но так и не доходит до того, чтобы дать этому должную оценку. А между тем о нравственной деградации наших соотечественников великий русский философ писал вот что:
«Сколько раз за последние годы иностранцы спрашивали нас, почему это у русских такие «каменные лица»? Они были правы: советские все носят живую маску и молчат. На лице — ни чувства, ни мысли, ни интереса. Мертвая тупость, неподвижные шеи, незамечающие, хотя всё время рыщущие глаза, в них смесь из застывшего испуга, раболепия, на-всё-готовности и хитрого садизма. Это у советских чиновников. У простых людей — та же маска, но, конечно, без раболепия и без садизма. Страшно смотреть. Защитные маски. Застывшая ложь. Какие-то трупы тоталитаризма. Роботы советчины. Препараты коммунизма. А что там в душе скрыто и замолчано? Об этом скажет история впоследствии. Вот во что превращена сейчас наша простодушная и словоохотливая Русь...»
Великий русский мыслитель, один из идеологов РПЦЗ и Белого дела Иван Александрович Ильин.
Казалось бы, в годовщину трагических событий архипастырь должен призвать народ к покаянию, указав на исторические уроки прошедшего столетия. Убедить отказаться от идолов прошлого безбожного существования. Но вместо этого доклад о том, что не всё так было плохо. Умалчивая о том, что для христианина всегда плохо там, где нет Христа. Даже если бы были созданы идеальные социальные условия для существования человека, но в той жизни было бы запрещено говорить о Боге, учить детей молитве, совершать богослужения, то такую жизнь христианин обозначил бы как ад на земле. Ибо по слову апостола, «для меня жизнь — Христос» (Фил. 1:21).
Нравственности настоящей не может быть без Бога, а иначе это подмена, эрзац. Она, нравственность, является лишь производной от Истины, и сама по себе существовать не может, ибо быстро разлагается, не имея основы.
То что было в безбожном Советском Союзе хорошего и нравственного существовало вопреки атеистической идеологии коммунистов, благодаря остаткам совести. Но разве можно в качестве положительного примера приводить иссыхающий источник, к которому перекрыли доступ живой воды?
Комментарии
Оставьте комментарий