ПРОТ. СЕРГИЙ КОНДАКОВ: Православное сознание исходит из непререкаемой истины, возвещенной Богом человечеству через пророка Моисея: «Чти отца твоего и матерь твою, да благо ти будет и долголетен будеши на земли» (Исх. 21:17). Помышляя о судьбах нашего Отечества, невольно задумываешься над тем, что Промыслом Божиим самая кровавая война закончилась в дни празднования святой Пасхи. Где Крест, там и Пасха, там и Господне воскресение.
Для меня девятое мая – это прежде всего день памяти героев, которых я имел честь знать, день памяти моих духовных наставников и учителей, день памяти ветеранов, чьим духовником я стал в 90-е годы. Их рассказы навсегда остались в моем сердце. Но раньше всего ощущение соприкосновения с душой воина Второй мiровой пришло ко мне еще в младенчестве. Моя мама постаралась, чтобы ее отец был как можно ближе мне, и хотя дедушка умер незадолго до моего рождения, я чувствовал его присутствие почти физически: фотография на стене, генеральский китель в шкафу, поездки на кладбище и, конечно же, воспоминания. А потом, несколько позже, уже в отроческие годы я любил читать толстый фронтовой дневник, написанный мелким и неразборчивым почерком.
Мой дедушка Семека Сергей Александрович, генерал-майор медицинской службы, профессор, как будто сумел преодолеть главное препятствие своей жизни. Будучи дворянином по рождению, находясь в родстве с белоэмигрантами, он прежде всего смог выжить в самые людоедские десятилетия советской власти. И несмотря на это блестящая карьера: молодой генерал 37-ми лет возглавлял военных медиков во время решающих битв Великой Отечественной войны.
Перевязка в бою.
Переправа через Днепр.
Начальник военно-санитарного управления 1-го Украинского фронта. 1944 год.
Сергей Александрович Семека (1906-1966) – военный врач, теоретик и историк военной медицины, организатор медицинского обеспечения войск. Генерал-майор мед. службы (1943).
Окончив Военно-медицинскую академию в 1931 г. с отличием, С. А. Семека был оставлен кандидатом в адъюнктуру при кафедре судебной медицины. Однако в том же году его направляют в войска, где он начал службу с должности младшего врача полка. С 1932 по 1935 г. Сергей Александрович - старший врач полка, а с 1935 по 1937 г. - дивизионный врач. В 1936-1939 гг. работал в военно-санитарном отделе Ленинградского военного округа в качестве помощника начальника отдела кадров, а в последующем - начальником этого отделения. С 1938 г. одновременно руководил кафедрой военных дисциплин Ленинградского фармацевтического института. Участвовал в Советско-финской войне. В сентябре 1941 г. был назначен заместителем начальника санитарного отдела 54-й армии Ленинградского фронта, затем начальником санитарного отдела 52-й армии Северо-Западного и Волховского фронтов, с июля 1942 г. - начальником Военно-санитарного управления Воронежского фронта, переименованного в октябре 1943 г. в 1-й Украинский фронт.
Руководил военно-медицинской службой армии во время Ленинградской битвы и фронта во время Курской битвы, битвы за Днепр, Корсунь-Шевченковской операции.
Он участвовал (1940, 1955) в подготовке основополагающих документов мед. службы Советской армии, регламентировавших ее деятельность в боевых условиях. Им выполнены фундаментальные исследования по истории русской медицины, основанные на разработке архивных материалов 17—20 вв. Результаты этих исследований были обобщены в капитальном труде «Медицина военная» (1948); в нем впервые систематически проанализированы основные этапы развития отечественной военной медицины.
В 1944-1952, 1953-1957 гг. возглавлял военный факультет при Центральном институте усовершенствования врачей. В 1952-1953 гг. работал заместителем начальника Главного военно-медицинского управления МО СССР по научно-исследовательской работе. В 1958-1966 гг. был начальником военной кафедры 1 Московского медицинского института. Имел шестерых детей. Похоронен на Введенском кладбище в Москве.
Безусловно, он ощущал себя, как и его боевые товарищи, победителем. Но вместе с тем в его душе была незаживающая и разрастающаяся рана. Он имел партбилет, но настоящим большевиком так и не стал. Он был дворянином, но боялся своим детям рассказывать о славных деяниях предков. Он стремился служить России, но был вынужден служить Советскому Союзу. Он был историком, но не мог писать о тех зверствах, которые на его глазах чинил коммунистический режим против народа, в том числе и во время войны. В конечном итоге внутренняя тоска свела его в могилу. Да, были болезни, вредные привычки и тому подобное. Но всё это вторично. Пожалуй, вот эту раздвоенность и духовную тоску многих генералов Великой отечественной с особой ясностью сумел запечатлеть в своем стихотворении «На смерть Жукова» Иосиф Бродский.
Вижу колонны замерших звуков,
гроб на лафете, лошади круп.
Ветер сюда не доносит мне звуков
русских военных плачущих труб.
Вижу в регалиях убранный труп:
в смерть уезжает пламенный Жуков.
Воин, пред коим многие пали
стены, хоть меч был вражьих тупей,
блеском маневра о Ганнибале
напоминавший средь волжских степей.
Кончивший дни свои глухо в опале,
как Велизарий или Помпей.
Сколько он пролил крови солдатской
в землю чужую! Что ж, горевал?
Вспомнил ли их, умирающий в штатской
белой кровати? Полный провал.
Что он ответит, встретившись в адской
области с ними? «Я воевал».
Маршал Г.К. Жуков.
Поэт признаёт, что Жуков – великий полководец, но в то же время он не может принять многие методы его командования и потому видит маршала в «адской области». И мой дед, несмотря на то, что умел молчать, тем не менее с горечью вспоминал о безчеловечных обычаях управления Красной армией. И здесь дело даже не в самом маршале Жукове, а в порочной, русофобской, античеловечной системе, не жалевшей свой собственный народ и требовавшей не скупиться на жертвы. От того столь катастрофичны наши потери в годы Второй мiровой войны. Об этом даже сейчас многие не решаются писать. А что говорить о 50-60-х годах! Ибо верно замечено:
К правому делу Жуков десницы
больше уже не приложит в бою.
Спи! У истории русской страницы
хватит для тех, кто в пехотном строю
смело входили в чужие столицы,
но возвращались в страхе в свою.
Действительно, герои со страхом возвращались домой. Однако были среди ветеранов и те, кто выходил за красную черту, обретая в своей душе нравственные силы противостоять не только нацизму, но и коммунизму: архим. Кирилл (Павлов), иером. Филадельф (Боголюбов), Александр Солженицын, Владимiр Солоухин и множество других известных и неизвестных.
Вообще, когда говорят о ветеранах Великой Отечественной войны, как о некоем монолите, приходится удивляться. Ветераны были разные – верующие и неверующие, те, кто гнал Церковь и те, кто защищал ее, пьющие и непьющие; были ветераны коммунисты, антикоммунисты, сталинисты, антисталинисты, партаппаратчики и диссиденты, патриоты и либералы. Но, конечно же, нам ближе всего те, кто обратился в те страшные годы к Богу и постарался сделать свою жизнь христианской.
Однако, говоря об опасности советчины, мы должны с вами избегать и той страшной крайности, в которую нас сейчас толкают. Для большинства нашего народа Вторая мировая война стала священной, потому что битва была не столько за коммунизм, сколько за единую и неделимую России, за физическое существование народа. Эта же святая идея окрыляла белых героев в годы Гражданской войны. Ныне же предаётся забвению тысячелетний подвиг наших предков. И потому опять-таки мне хочется вспомнить стихи Бродского, написанные ко дню независимости Украины.
С Богом, орлы, казаки, гетманы, вертухаи!
Только когда придет и вам помирать, бугаи,
будете вы хрипеть, царапая край матраса,
строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Бродский Иосиф Александрович (1940-1996) – поэт, эссеист, драматург. В 1955 году после окончания семи классов бросил школу, трудился чернорабочим, матросом, усиленно занимался самообразованием, изучал поэзию, философию, иностранные языки. Писал стихи, получившие в неофициальной среде признание. В 1964 году арестован, подвергался пыткам в психиатрической больнице. Приговорен судом к пяти годам ссылки за тунеядство. Под угрозой нового ареста и заключения был выдворен из страны. Жил в США. Удостоен Нобелевской премии в 1987 году. Будучи евреем по происхождению, считал себя русским поэтом, любил Россию и ее культуру. Многие стихи Бродского имеют ярко выраженный христианский характер. Но сам автор, несмотря на свою близость к христианству, так и не решился принять святое крещение. Близким другом и знатоком творчества Бродского является известный писатель и борец с сергианской Московской патриархией протоиерей Михаил Ардов.
ПРОТ. АЛЕКСАНДР МАЛЫХ: Моих дедов война тоже не обошла стороной. Один из них был ранен в ноябре и умер в декабре 1942 года, другой был убит во время Курской битвы в июле 1943 года. Вспоминая о них в годовщину победы над гитлеровской Германией, невольно мысль обращается к Богу с вопросительной думой о том, где они теперь, и молитвой об упокоении их души. Молиться за них побуждает и то, что они были убиты, защищая свое Отечество, отдавая свою жизнь за других, а «нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15:13), – говорит Господь.
В СССР павшим в этой войне были построены многочисленные памятники, мемориалы, музеи, был создан даже целый культ почитания героев войны. Но самое главное, что отсутствовало в нём – это молитвенное поминовение. Ведь недаром пел Высоцкий: «На братских могилах не ставят крестов, но разве от этого легче?». На могилах ветеранов ставили другой символ, наполненный богоборческим смыслом, – красную звезду. Заявлялось, что они не нуждаются в церковных молитвах, что они живы, пока мы их помним, и тому подобная чепуха.
Шествие "Безсмертный полк"
Мне кажется, что неплохая в принципе акция «Безсмертный полк», когда люди идут по улицам с портретами своих предков, воевавших во Второй мiровой войне, не является до конца свободной от советского безбожного культа ветеранов. Во-первых, большинство людей не идет в храм помянуть их в молитве, а, во-вторых, происходит некая нездоровая с христианской точки зрения идеализация, некое обожествление тех, кто воевал тогда. Мы не должны идеализировать кого бы то ни было. Один Бог всесовершенен, а всякий человек, какие бы добрые дела он не сделал, нуждается в покаянии и молитве. Сегодня же, как в советское время, возникает некий нецерковный культ. Всё это, конечно же, следствие глубокого духовного неблагополучия, как в гражданской, так и в церковной жизни нашего общества.
На мой взгляд, необходимо, прежде всего молитвенно, в храмах Божиих помянуть ветеранов. Затем, если мы так чтим защитников Отечества, то надо вспоминать и чтить и тех, кто оборонял нашу страну и в другие войны, прежде всего в годы Первой мiровой, которая до сих пор остаётся в забвении. И наконец, необходимо прекратить чтить предателей нашей Родины, каковым является Ленин с его компанией, ибо такое ненормальное положение вещей размывает наше нравственное сознание и делает нас беззащитными перед врагом нашего спасения дьяволом, навлекая гнев Божий на нашу страну.
Наталья Поклонская в шествии "Безсмертный полк" с иконой Царя-Мученика.
Комментарии
нет комментариев.
Оставьте комментарий