Известие о скоропостижной смерти протоиерея Всеволода Чаплина щемящей болью отозвалось в моей душе. Сколько дней она не оставляет меня! Ничего не могу с этим поделать. Как выяснилось, для одних умерший – церковный Сурков, для других – тролль, для третьих – неисправимый возмутитель спокойствия, а для меня отец Всеволод – близкий человек и трагическая фигура нашей истории. Он мой друг, он мой оппонент, он мой брат, очень умный, сложный, внутренне изломанный, но родной.
Икона Божией Матери "Взыскание погибших".
Мы познакомились с ним и тотчас подружились в 1982 году в храме Воскресения Словущего у дивного образа Матери Божией «Взыскание погибших». Ему было четырнадцать, мне – пятнадцать. В наших судьбах много общего. Всеволод, как и я, чудом Божиим самостоятельно отверг безбожную советчину и уверовал во Христа, принял святое крещение. Мы жадно читали запрещенный самиздат и тамиздат, слушали вопреки вою глушилок религиозные и иные программы зарубежных радиостанций, посещали нелегальные кружки христианской молодежи и интеллигенции. Жизнь протекала интересно в это скучное время умирающих коммунистических вождей. Хотя будущее рисовалось нам в апокалиптических тонах.
Архиепископ Калужский Никон, замечательный и смелый архипастырь, гонимый властью. Встреча с ним навсегда оставила добрый след в душе отца Всеволода.
Помню, как однажды Сева попросил меня помолиться за него Богу. Он опасался, что его могут посадить в психушку. Увы, карательная психиатрия против инакомыслящих – страшная реальность того времени. Такая судьба вполне могла постигнуть юного неофита. Уже в середине восьмидесятых годов Всеволод демонстрировал искрометный блеск ума, эрудицию, неисчерпаемый запас энергии, но он также обращал не себя внимание умением эпатировать церковную публику: несмотря на свой еще в общем-то нежный возраст, много курил, более того, любил выпить и не скрывал этого.
Всеволод Чаплин. Фото второй половины 1980х.
Внешне он никак не походил на неформала: аккуратная стрижка, рубашка, галстук. Скорее он напоминал некоторых наших приятелей баптистов или комсомольских работников. Нередко мне приходилось слышать: «А не стукачок ли твой Сева Чаплин?» Всеволод от души смеялся, у него всегда было прекрасное чувство юмора.
Мы взрослели, начиналась наша жизнь церковнослужителей, иподиаконов. Как мне показалось, после близкого знакомства с некоторыми архиереями у Всеволода стал просматриваться цинизм. В девяностые годы мне даже казалось, что циник окончательно победил христианина в отце Всеволоде. Но я ошибался, как ошибается сегодня отец Андрей Кураев, вынося жестокий словесный посмертный приговор новопреставленному протоиерею.
Кстати, мне довелось сказать о своих сомнениях самому отцу Всеволоду Чаплину и он достаточно смиренно принял мои слова. Во всяком случае никаких репрессий или охлаждения ко мне не было. Я, конечно, понимаю, что отец Всеволод не жаловал о. Андрея, но все-таки мы христиане и нам подобает помнить слова апостола Павла:
«Братие! Если и впадет человек в какое согрешение, вы, духовные, исправляйте такового в духе кротости, наблюдая каждый за собою, чтобы не быть искушенным. Носите бремена друг друга, и таким образом исполните закон Христов» (Гал. 6:1-2).
А тогда, ближе к концу восьмидесятых, Всеволод Чаплин стал сотрудником Издательского отдела Московской патриархии. Всеволод настойчиво предлагал мне также стать тружеником архиепископа Волоколамского Питирима, председателя Издательского отдела. Он говорил о том, что власти позволяют только у владыки Питирима делать в Москве церковную карьеру людям нашего круга. Я чуть было не согласился, но лаврские отцы меня не благословили на это послушание, напомнив, что архиепископ Питирим – закоренелый экуменист и сотрудник богоборческой власти.
Так наши дороги разошлись, но дружба осталась, и годы юности отец Всеволод вспоминал с ностальгией. В важной для него маленькой книжице «Лоскутки» он писал:
«Поколение ищущей молодежи начала —середины восьмидесятых активно приходило в Церковь. Среди этих молодых людей было много «продвинутой» московской интеллигенции, но были и совершенно простые юноши и девушки — студенты, приехавшие из разных городов и весей, и даже старшие школьники. Интерес к вере был очень горячий, подчас окрашенный радикализмом — консервативным или либеральным. Многих привлекало то, что Церковь тогда была — наряду с некоторыми театрами, выставочными залами, философскими и литературными кружками — одним из мест, где собирались полудиссиденты, люди, принципиально не принимавшие советской действительности. Кому-то, возможно, просто нравилось вращаться в «нестандартном» по тем временам социуме.
Лишь немногие из того круга молодежи остались в Церкви — например, отец Сергий Кондаков, типичный московский интеллигент из элитной семьи, который уехал сначала во Владимир, а потом в Ижевск, чтобы только принять священный сан и служить Богу (в конце восьмидесятых в Москве его бы ни за что не рукоположили). Сейчас он очень деятельный священник, создавший в унылом удмуртском поселке оазис нормальной жизни. Много раз он ездил с местными омоновцами в Чечню. Точно так же остались и доныне ревностно служат Богу Владыка Иларион (Алфеев), Владыка Зосима (Давыдов), отец Тихон (Шевкунов), отец Олег Стеняев, Алексей Пузаков и многие другие.
Но эти примеры — скорее исключения. Многие из тех, кто пришел в храмы в предперестроечное время, потом удалились «на страну далече». С печалью вспоминаю множество молодых с людей с горячими сердцами и ясным умом, которые 20–25 лет назад каждый день ходили в храм и оживленно дискутировали о богословии, в какой-то момент стали чтецами, иподиаконами, церковными тружениками, поступили в семинарию, а потом совершенно исчезли. Кто-то ушел в бизнес, многие влачат жалкое существование в Европе, Америке и Израиле, некоторые спились, скололись, а большинство просто утонуло в бытовом болоте».
Прот. Сергий Кондаков и прот. Всеволод Чаплин.
Отец Всеволод Чаплин не утонул, его карьера в начале девяностых годов развивалась головокружительно. За считанные годы он стал ближайшим помощником патриарха Алексия (Ридигера) и патриарха Кирилла (Гундяева). Святейший Кирилл во многом обязан протоиерею Всеволоду Чаплину своим патриаршеством. Четверть века день и ночь молодой священник выполнял самые ответственные поручения, принимал решения по ключевым вопросам церковно-государственных отношений, погружался в тайны российской и мiровой закулисы. С его именем связаны не только добрые деяния, но и позорные: гонения на Блаженнейшего патриарха Иерусалимского Иринея, репрессии против епископа Диомида и других ревнителей благочестия, ликвидация РПЦЗ и многое другое.
Многострадальный Патриарх Иерусалимский Ириней, узник веры ХХI века.
Незадолго до официального присоединения Русской Зарубежной Церкви к МП отец Всеволод в доверительной беседе сказал мне:
– Мы обломали РПЦЗ. Они же нищие. Мы бы просто загоняли их по судам. Марк сам отказывался обсуждать спорные вопросы, связанные с экуменизмом, сергианством.
Я слушал и думал: «А где же здесь Христос? Где здесь христианство?»
В 2011 году после нашего открытого письма к патриарху Кириллу (Гундяеву) началась травля против нас. Особый драматизм ситуации придавало то обстоятельство, что мы с отцом Всеволодом были старыми товарищами. Отец Всеволод по должности своей должен был с нами бороться, клеймил, говорил о каких-то темных силах за нами, но чувствовалось, что где-то внутри ему явно неловко. Помню, как после нашего диспута в телепрограмме «НТВшники» я дерзнул подойти к нему, он растерялся, стал что-то лепетать о предсоборном совещании, но в глазах блеснула такая глубинная печаль, такая тоска! Бедный, бедный отец Всеволод!
2011 год. Передача НТВ. Наша дискуссия с о. Всеволодом.
Впрочем, вскоре он вновь надел на себя маску бонзы и уже, когда я, выйдя из здания телевидения, садился в машину, он не поленился подойти ко мне и спокойно, с какой-то иезуитской улыбкой поднял кулак и сказал:
– Но пасаран, отец Сергий! Они не пройдут!
Это клич красных в годы гражданской войны в Испании. Я тотчас ответил:
– Пасаремос! Прорвемся!
Это девиз белых испанцев времен той же войны. На том и расстались.
Тогда же отец Всеволод перед телекамерами озвучил свою надежду, что лет через пять-десять отец Сергий Кондаков вернется в МП. Но Бог устроил так, что не прошло и пяти лет, как сам протоиерей Всеволод Чаплин оказался в опале, пусть не такой как наша, но всё же в опале.
Узнав о случившемся, я тотчас позвонил ему. Он поблагодарил меня за поддержку. Мы говорили вновь как друзья и братья. Но обнародовать возобновление наших отношений я не спешил ввиду целого ряда очень важных причин, о которых сейчас умолчу.
Отец Всеволод стал жестким критиком апостасийного курса патриарха Кирилла и экуменизма. Последнее особенно отрадно, поскольку на протяжении многих лет он являлся одним из главных экуменистов в Русской Православной Церкви и был членом ЦК Всемiрного совета церквей. Теперь же он сам грозно обличал зловредную ересь.
Фотография из прошлой жизни, когда патриарх Кирилл и отец Всеволод были вместе. Оказавшись в опале, отец Всеволод имел мужество критиковать патриарха, говоря нелицеприятным образом о его личности: "Никто не должен быть компетентнее Патриарха, никто не имеет права спорить с ним - ни лично, ни публично. Тексты о нем должны быть похожи на некролог - только похвалы, только хорошее. Иначе - обида".
Отец Всеволод в последнее время решил заняться не только общественной, но и политической деятельностью. И здесь я хочу упомянуть еще одного яркого человека нашего времени, известного политика и журналиста Максима Шевченко. На мой взгляд, он дал местами очень точный комментарий в связи со смертью отца Всеволода Чаплина. Шевченко верно подметил о внутреннем разломе, о трезвости, о пьянстве, о могучем уме, о достоевщине в жизни покойного, о том, что внезапная смерть отца Всеволода наводит на мысль, что она рукотворна, тем более, что сам батюшка не раз говорил о такой для него возможности. Слишком много знал, слишком многим мешал, хотя смерть дышит в затылок каждому из нас и в любой момент она может стать скоропостижной.
Верно говорит и о пороках современной МП Максим Шевченко. Но вот когда он касается вопросов церковной истории, то перед нами открывается картина, достойная слез. Очень часто Максим Шевченко в пылу политических страстей выдает желаемое за действительность.
И уж конечно никак нельзя называть отца Всеволода Чаплина сторонником коммунизма, сталинизма, возрождения советчины.
На митинге КПРФ отец Всеволод рядом с лидерами этой партии выступает за права народа. Он считал возможным сотрудничество даже с коммунистами для блага страны, при этом не скрывая своих антибольшевицких убеждений.
Да, отец Всеволод считал для себя возможным сотрудничество и совместную борьбу с левыми и даже с коммунистами, но при этом оставался убежденным антибольшевиком.
Да, он говорил о некоторых успехах Сталина, но в то же время полагал, что несмотря на все свои заслуги, душа Сталина находится в аду. Чтобы убедиться в истинности моих слов, можно внимательно перечитать или пересмотреть последнее интервью отца Всеволода Чаплина.
Максим Шевченко, человек, безусловно, искренний и смелый, опять-таки по причине предубежденности, хулит святого Императора Николая Александровича. Отец Всеволод Чаплин почитал Царя-Мученика и защищал его святую память, хотя в начале своей церковной карьеры он был среди противников прославления Государя и я помню наши продолжительные дискуссии по этому поводу. Но, слава Богу, по прошествии времени он сам узнал силу молитв Царственных Мучеников. Будем надеяться, что то же случится и с Шевченко.
Мне понятны сомнения командира восставшего Донбасса Игоря Стрелкова, написавшего после смерти отца Всеволода:
«Однажды, в конце 2014 года - еще будучи "церковным министром", отец Всеволод пригласил меня в свой рабочий кабинет. Беседа продолжалась довольно долго. Главным, что он сказал тогда, было: "Я, наконец, выбрал сторону в этом Мире - я буду за правду, за Веру". Еще он говорил о том, что будет твёрдо стоять за истинное Православие и поддерживать идею Новороссию независимо от того - как это отразится на его карьере.
Я тогда ему не поверил - передо мной сидел не просто человек, а высший церковный чиновник, о котором я (по службе) много раз слышал, как о прожженном интригане... Впрочем, он и не навязывался. Через некоторое время я услышал, что он отставлен от должности. В том числе потому, что принципиально выступил против политики "соглашательства с украинскими партнерами" и привлечения патриархии в качестве прислуги для этой подлой политики, вскоре приведшей к Расколу Русской Церкви, а далее - к Великому Расколу Православия (который сейчас всё ширится и растет). <...>
Я так и не успел разобраться для себя в том, что из себя представлял этот человек. Чем он на самом деле "дышал" и что им двигало по жизни. Но он был очень умён. Очень. И он был очень опытен и очень много знал того, что не знал никто из нас. Не особенно спешил делиться этими знаниями (что вполне понятно с его-то опытом жизни в гадюшнике под названием "патриархия"). И теперь уже не поделится, к сожалению, никогда.
19-го января я приезжал к нему в храм на празднование Крещения. Он выглядел вполне здоровым и спокойным. Ничто не намекало на скоропостижную смерть спустя всего неделю…
Буду надеяться, что протоиерей Всеволод теперь обрёл то, что всем нам так не хватает в жизни - познал Истину»
(https://vk.com/igoristrelkov?w=wall347260249_467502).
Отпевание отца Всеволода Чаплина.
Известный православный публицист и общественный деятель Владимiр Семенко с горечью описывает отпевание отца Всеволода Чаплина:
«Про огромное стечение народа в официальной хронике все правильно написано. Одних священников было человек 50, а то и больше. Но сильно напрягли некоторые странности. Во-первых, ни одного архиерея. Тут они начали опровергать, что был неофициальный запрет. Но те, кто хорошо знает, как устроена наша внутрипатриархийная реальность, понимают и какова цена этим опровержениям. Но это ладно, оставим на их совести.
Но вот почему при выносе гроба из храма не звонили колокола? Положено ведь! Как-никак, митрофорного протоиерея хоронили, да еще и настоятеля. Не говоря уже о том, что положено обносить гроб с телом крестным ходом вокруг храма, чего тоже не было. Наверно, полиции испугались, пробки ведь, то-сё...
Однако главное было всё же на самой панихиде. Собрался цвет московского духовенства, одни маститые. Но никаких добрых слов об усопшем (как это обычно бывает) никто из них не произнес. Одну-единственную "типа проповедь" сказал о. Николай, Диваков-младший. Её главный посыл - как покойный ошибался, против начальства попер (так буквально сказано не было, но все всё правильно поняли). "А мы ведь его предупреждали! Я сам письма писал..." И т.д. Понятно, в чем главный грех отца Всеволода? Не послушал, такой-сякой, Дивакова-младшего. Можно и так понять, что причина безвременной кончины в непослушании что ли? Надо батюшке лучше свои мысли формулировать, а то Бог знает, что могут подумать всякие неуравновешенные люди... И все остальные - промолчали.
Такие все послушные наши отцы, само воплощение системности... Правда вот когда Диваков-старший у себя в храме допустил кощунственный перфоманс Собчачки с Богомоловым ("Богохуловым"), так это, видать, не ошибка была. Понятное дело, кощунство допустить не такой большой грех, как начальство критиковать... Спасибо, мы поняли. Как сие назвать, пусть каждый решит сам. Я использую в публичной речи только цензурные слова, извините... В общем, молитвенный настрой собравшихся и чудные, духовные слова читаемых священных текстов и песнопений как-то до известной степени контрастировали со всем вышеизложенным.
Ну а то, что наш Самый Главный Церковный Начальник (коему покойный верой и правдой отслужил 25 лет, смотря ему в крестец и повторяя все движения) на отпевание не приехал и никого из викариев не прислал, так сие, видать, к делу не относится. Викарий - он ведь чел. подневольный. Ему что Главный скажет, он то и делает. И причем здесь "запретили - не запретили"? Ну и "соболезнование", конечно, та еще песня. Исчерпывается фразой "Да простит ему Господь все согрешения, вольные и невольные". Рождается вопрос: а вот тому, кто продолжает войну с покойником - простит Господь или нет? Вопрос на засыпку для специалистов по пастырскому богословию.
Да, и последний, так сказать, "детский" вопрос: причем тут вообще христианство?»
(https://vk.com/wall-89424527_192590).
Отец Всеволод умер после литургии, причастия, в ограде храма. Кто-то скажет: «Он же продолжал поминать патриарха Кирилла!»
Да, но батюшка обличал патриарха, смело срывая маски со многих мерзостей. Порой он был слишком радикален, порой его выступления были на грани юродства и не со всем можно согласиться, но главное все-таки очевидно: отец Всеволод умер как свободный человек, патриот и православный христианин.
Отказ патриарха Кирилла сказать доброе слово в своем официальном соболезновании и другие посмертные унижения по отношению к протоиерею Всеволоду Чаплину говорят о том, что он действительно угодил Богу, ибо сказано:
«Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня. Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах: так гнали и пророков, бывших прежде вас» (Мф. 5:11–12).
Комментарии
Оставьте комментарий