Блог о.Сергия Кондакова

Когда СМИ сообщили, что в огне Кемеровского ТРЦ «Зимняя вишня» заживо сгорело 64 человека и среди них 40 детей, затем еще добавили к этой цифре одного ребеночка, мне почему-то вспомнились сорок мучеников Севастийских, за Христа пострадавших еще во времена Римской империи. Память их совершается в Православной Церкви 22 марта, всегда это бывает Великим постом. Дети кемеровские (младшенькому – 2 годика, старшему – 12) страдали, сжираемые огнем, в воскресенье – 25 марта и тоже поминовение их будет всегда во Святую четыредесятницу.

Это воспоминание, как я понял потом, было не случайным, оно тоже связано с детством, только уже моим. Я родился 1958 году, в период новых гонений на православных, как их назовут позднее, хрущевских. Но и при Брежневе по традиции эти гонения не прекращались. В то время наших старорежимных бабушек, помнящих и хвалящих поэтому царское время, в церковь с внуками не пускали. Последний раз к святому причастию бабушка привела меня в шестилетнем возрасте. Я не понимал потом бабушкиной скорби и ее молитв на коленочках о нас: пионерия и комсомол пытались окончательно нас сделать невосприимчивыми к вере истуканами. Но, видимо, враги Церкви вновь просчитались, не смогли перехитрить Бога. Искры веры в нас западали даже с простой деревенской стряпни, ведь у крестьян верой христианской пропитано было все: природа, работы в поле и на огороде, уход за скотом, уборка дома и его уют и даже выпечка – всего этого не смогли объять слуги тьмы.

Для моей бабушки 22 марта было всегда особенным днем. Она буквально преображалась, вся светилась, когда замешивала простое пресное тесто для сорока жаворонков, которых ласково, по-вятски называла певуче – жавороночки. Мы ждали их с пылу-жару и бабушка, радуясь нашему ожиданию, угощая нас, кратко рассказывала о подвиге мучеников древней Церкви. Может, поэтому я так любил весной в этот день, идя через поле в школу, слушать пение жаворонка, который поднимался всё выше к небу и превращался в небесной высоте в маленькую звонкую точку.

Вот и детские души новопреставленных детей кемеровских в моем сознании стали рядом с образами бабушкиных жавороночков – Севастийских мучеников.

Сорок жавороночков
Бабушка пекла,
Севастийских мучеников
Имена рекла.

Сорок жавороночков –
С пеньем в небеса,
Чтобы Божьей милости
Свет в них пролился,

Чтобы их страдание
Принял вновь Творец,
За Христа терпение
Увенчал венец.

Сорок жавороночков
Бабушка пекла
И молитва кроткая
С уст ее текла.

Сорок – роковое, страшное число,
Снова наше время его прорекло.
И душа услышала в этом свыше весть:
Ведь тебе, страна моя, надо всех их счесть.

Уже не отмахнуться,
Взор не отвести
От детских душ, за взрослых
Принявших кресты.

Хоть огонь ярился,
Пожирал детей,
Божья Мать молилась
И святые с ней.

И как прежде к небу
Над землей моей
Вместо птичек певчих –
Сорок душ детей.